私を好きですか?[watashi o ski des ka] 好きです![ski des] 大好きですか?[dai ski des ka] 大好きです![dai ski des] 本当に本当?[honto: ni honto:] 本当に本当![honto: ni honto:] 嘘吐き![usotsuki]
Последнее слово было русским и грубым, так что я заменил его японским аналогом, хотя в итоге большая часть юмора пропала.
Ученик, участник литературного клуба, которого должны несправедливо отчислить в результате школьного бунта, принимает участие в составлении брошюрки, где содержатся материалы по этому инциденту. Заглавие рукописной книжки — "Мороженое". Почему?
ОтветПо-английски слово "Icecream" (мороженое) звучит аналогично "I scream" (я кричу).
++ И еще вопрос японистам. В том же аниме используется понятие 薔薇色 ([barairo] - розовый цвет) для обозначения полноты жизни, активного времяпровождения и т.п. У этого слова действительно есть такой смысл или у главного героя такое особое восприятие данного оттенка? Я бы скорее выбрал оранжевый или вообще радугу, розовый слишком нежный что ли...
В конце правда немного бредовые рассуждения о будущих формах жизни, таки себе популистские фантазии приправленные картиночками Дискавери (кажется, я это уже вроде видел по кабельному), можно пролистать этот фрагмент.
10 причин, по которым православным не следует читать Священное Писание в глянцевом стиле 1. Писание мешает воспринимать ясные формулировки катехизисов и Отцов, которые, разумеется, всегда и во всем единодушны. 2. Как известно, все ереси начинались именно с толкования Писания. 3. Многие наши священнослужители прекрасно обходились и обходятся без Писания. 4. В храме мы и без того слышим Писание на священном языке – благочестивому человеку этого более чем достаточно. 5. Мы должны хоть чем-то радикально отличаться от протестантов. 6. Писание мешает нормальному и спасительному протеканию церковной жизни. 7. В Писании ничего не сказано о многих важных вещах: о любви к Отечеству, православном Царе и симфонии, об иконах, матушках и священноначалии. 8. Там слишком много написано про евреев. 9. Это чрезвычайно святая книга и, если иметь ее дома, легко осквернить святыню – например, читать лежа на диване с сигарой под непристойную музыку и т.д. – со всеми вытекающими. 10. И вообще – ну какой нормальный человек и зачем, если он не учится в духовной академии, станет читать столь скучную и большую книгу?
Спорить с креационистом — это как играть в шахматы с голубем: он прыгает по доске, роняет фигуры, гадит, а потом улетает, чтобы другим голубям рассказать о своей победе
И битвы, где вместе рубились они (quod_sciam, lj)Валькирии разливали, эйнхерии нарезали окорок Сэхримнира, мечи светили ярко и весело, когда в дверь Валхаллы постучали. Стоявшая ближе к двери Хильд, поймав быстрый взгляд Отца, поставила кувшин молока и пошла открывать. За столом недоуменно загомонили, потом, сообразив, в чём дело, дружно обернулись к дверям.
Когда Хильд сдвинула засов и распахнула высокие створки, в Валхалле повисла непривычная тишина. На пороге стоял юноша, державший на согнутой руке, как шлем, свою голову. Меча при юноше не было.
— Я хотел бы подать апелляцию, — звонко произнесла голова.
Хильд изумлённо посмотрела на Отца, который молча поглаживал бороду — выражения его лица было не разобрать.
— Чего он хочет?.. — крикнул кто-то из-за стола.
— Апелляцию, — так же звонко повторила голова. — Дело в том, что я считаю своё поражение совершенно несправедливым. У меня в руках нет меча, но мой противник просто выбил его и только потом отрубил мне голову, так что это не может быть признано смертью без меча в руке. К тому же, и об этом, я полагаю, известно всем, мой противник левша, что даёт ему определённые преимущества, как и боевой топор, которым он сражался — это не моё оружие, так что я изначально был в невыгодном положении. Более того, во время боя мой противник дразнил меня и говорил непозволительные вещи о моём владении оружием и даже о моей личности...
Окончание речи потонуло в громовом хохоте, стуке кружек и улюлюканьи из-за стола.
— В Хёлль его? — выкрикнула Хильд в общем шуме. — В спортсмены, — тихо, но очень внятно ответил Отец.
Эйнхерии переглянулись — слово было им незнакомо. Но Хильд, судя по всему, поняла, что имел в виду Отец. Улыбнувшись, она взяла у пришельца голову, водрузила её на его пустые плечи и легонько дунула получившемуся существу в грудь — перекувыркнувшись, новоявленный спортсмен вылетел в темноту и пропал.
— Драться надо было, — сказала ему вслед валькирия. — Мечом, топором, чем угодно. Пил бы с ними — а теперь будешь до конца своих дней правила оговаривать.
У Саши Тихонова умер отец. Скоропостижно, от инсульта. В одночасье, как раньше говорили. Ему было семьдесят два. Полковник, военный пенсионер. Саша был судовой инженер-механик. Когда ему позвонила мама, их корабль был в Индийском океане. Короче, он приехал домой через месяц после похорон.
Обнял маму. Выпил, погоревал. Наутро поехал на могилу. Вернулся злой. - Мама, - сказал он, - ты зачем крест поставила? Он же был неверующий. Член партии. Партбилет не сдавал, между прочим. - Ну и пускай, - сказала мама. – Я тоже раньше в бога не верила. А теперь все веруют. Как же могила, и без креста? Все кресты ставят, и в храме отпевают… - Что?! – Саша вскочил со стула. – Может, его еще и отпевали? - А как же не отпевать? – сказала мама. Саша дрожащими от гнева руками полез в ящик письменного стола, вынул папку, развязал тесемки: - Видишь? – протянул ей лист бумаги. – Черным по белому: «хоронить без церковных обрядов». Ты что, не знала? - Я ведь чтоб его душа упокоилась, - сказала она и заплакала. - Ты еще про тот свет расскажи, - сказал Саша.
На следующий день он пошел в церковь. - Я сын Сергея Петровича Тихонова, которого вы отпевали двадцать восьмого мая, - сказал он батюшке. – Во-первых, это было против воли покойного, вот! – он достал из портфеля лист с завещанием, показал пальцем нужные слова. – Во-вторых, покойный был некрещеный. Коммунист. Атеист. - Погодите, - сказал батюшка. – Дайте вспомнить. Да. Но вдова сказала, что он крещен в православии. - Надо было свидетельство потребовать, - сказал Саша. - Мы обычно верим на слово… - Зря, господин священник. - Зачем вы меня обижаете? Меня зовут отец Геннадий. - Вы мне не отец. Я не принадлежу… - Хорошо, хорошо, - кротко сказал батюшка. – Тогда Геннадий Иваныч. - Что ж это такое, Геннадий Иваныч? Это же издевательство над покойным. Если бы вас по еврейскому обряду? Или гражданскую панихиду в клубе, и всё? Вам приятно было бы? - Моей душе, вы хотели сказать? - В смысле, вашим родственникам! Но тут еще ничего. Можно потом на могилу пойти и отслужить панихиду, как положено. Ведь можно? - Можно, - кивнул батюшка. - А мне что делать? Надо дать обратный ход. Вы не можете… ну, типа анафемы? Отлучить его от церкви? - Но он же некрещеный! - Что же делать-то? – чуть не застонал Саша. - Напишите епископу, - сказал батюшка. – Вот, мол, священник такой-то отпевал некрещеного. Да еще против воли, высказанной в его завещании. - И что епископ? – спросил Саша. - Наверное, как-то меня накажет. - Ладно, - сказал Саша. – Бог простит. Повернулся и ушел.
Через год он поставил на могиле памятник. Гранитный обелиск. Сверху звезда. Портрет. Надпись: Полковник Сергей Петрович Тихонов. 1938 – 2011. И ниже: Член Коммунистической партии с 1962 года. Подул ветер. Облака отбежали и открыли солнце. Саша подумал, что отец смотрит с неба и радуется.
Около 50 комментариев (подробных, выверенных, красочных и длинных как рулон туалетной бумаги) вокруг да около очередной статьи в защиту "Pussy Riot". В смысле, моих комментариев... Блядь, ну сколько я уже буду ходить по этим граблям?!
Зато понял одну важную вещь: по отношению к самим девицам я не чувствую ровным счетом ничего. Ну... может легкое чувство брезгливости и недоумения. Так-то их вообще очень жаль — связались с этим адским ВВП. А вот тем, кто делает из них святых, узниц совести, и их пляски в храме преподносит как молитву — этим хочется набить морду. Хотя среди них хватает искренних... и таки нет, даже не идиотов... нормальных людей, которым я во многом симпатизирую.
Существо, стоявшее на сцене, казалось, состояло из теней и линий. Затем зритель увидел гематитовый отблеск глаз на белом лице. Существо сделало шаг вперед, в круг света. Оно выступало предпоследним, и зрители были уже порядком подуставшие, чтоб сразу увлечься странным обликом. На самом деле, на Сиреанонне таких гостей еще не видели, но и не удивлялись... Пожалуй, кое-кто узнал бы в фигуре демона безграничья, но они бы и смолчали. Ну, демон, ну, с окраин... Это мирная планета, и законы мира тут нерушимы. Да и слухи о демонах безграничья наверняка преувеличены. Конечно, из них получаются лучше разрушители... но не только. А демон вошел в круг света, и зрители увидели белую, как снег, кожу, ярко-черные, с отблеском, глаза, длинные потоки красноватого света, окутывающего голову существа. И четыре тонкие белые руки, безвольно висевшие вдоль тела. Голова была опущена, глаза же смотрели исподлобья. Существо держало паузу. У демонов безграничья не было пола, но все интуитивно поняли - это женская сущность. Тишина стояла абсолютная. Наверное, прошло всего пару секунд, и затем демон таки решился на то, ради чего ступил на сцену. Он... она улыбнулась. И от ее бедер и ключиц поднялись длинные тонкие пластины, похожие на надкрылья насекомых или лепестки цветов. Те, кто знал о демонах, могли бы рассказать о достаточной гибкости их плоти, способной менять свою очертания ради какой-то цели. Сущность подняла "закрылки", развела их - и зрители увидели, что между нижней частью "закрылок" и ее телом протянуты струны. Много струн. Она снова улыбнулась - и мало кто задумался в этот момент, что на ее лице помимо глаз более нет черт и линий, и что эта "улыбка" идет откуда-то изнутри, из глубины ее сущности. Да, а потом она начала играть. Перебирать струны, растущие из ее тела. Алые полосы света вокруг ее головы и шеи взметнулись в такт музыки, которая набирала вес и силу, струилась четырьмя потоками из-под четырех мелькавших кистей рук. Четыре разных тона, тембра и такта, одна мелодия, сливающаяся в небывалую реку. Демонесса играла на своем теле, вырастив струны из своей плоти и души. Казалось, над ее плечами - две арфы, два крыла, и над ее бедрами - две лютни. Она играла долго. Затем резко оборвала нити музыки, крылья, вибрируя, опустились. Она развернулась и молча, не слушая грохот оваций, не видя поднявшихся зрителей, ушла в тень закулисья... Те, кто знали о ней, настигли ее уже на выходе из театра, когда она, закутавшись в плащ, спешила куда-то, легкая и босая. - Погоди... Она развернулась. Темные глаза блеснули из-под белеющей глубины капюшона. Молчала... - Ты тут надолго? Молчала... Потом пожала плечами... Мелькнула нота-музыка, и внезапно они осознали - демонесса не говорит, не может, у нее нет способа говорить. Она даже думала музыкой, нотами и струнами. Один из тех, кто знал ее, вздохнул и снял с плеча гитару... Предстоял диалог.
Динка поделилась цитаткой Пока ты говоришь совсем не то, что думаешь, слушаешь совсем не то, во что веришь, и делаешь совсем не то, к чему расположен — то всё это время и живёшь совсем не ты. (c) Хань Сян-цзы
www.say7.info/ Внезапно - кулинарный сайт с красивыми картиночками. Удобно показано, как и в какой последовательности делать!
А на закуску Как приготовить обед, не отрываясь от компьютера 1. Жареники. На помасленную сковороду кладётся то, что должно быть в итоге съедобно. ставится на газ, уходится почитать френдленту. Переворачивать каждые полчаса до готовности.
2. Подгорельцы. Жареники не забывают чуть подсолить и до полной готовности не доводят.
3. Яйцелопка. Яйца любовно укладываются в ковшик или кастрюльку (можно взять мою последнюю, жёлтую, с цветочками), топятся в воде. Кто не утонул - тех спасти в мусорное ведро от греха подальше. Утопленников на газ - и читать френдленту! Прибежать на финальное “ш-пок”, горестно посмотреть на то, что прежде было яйцами. 4. Сбежёнка. Строго сказать кастрюле: “Я только на минутку почитать очень важный пост. Смотри у меня тут!”. Поставить на газ. Вернуться на торжествующее шипение. Отругать кастрюлю.
5. Затушёнка. Сомневаться в готовности тушёных овощей с чем-бы-то-не-было вплоть до достижения блюдом цвета, запаха и консистенции смоляного вара.
6. Царские пересоленья. Килограмм огурцов, килограмм соли, литр воды. А что - мы не жадные, гулять - так гулять!
7. КулеБяка. Долго возиться с рецептом, прилипая к тесту, гваздаясь в начинке и пыхтя, пытаться всё это красиво завернуть. С горем пополам загрузить в духовку. Заработать обострение остеохондроза, пялясь в жерло духовки сквозь стекло. Вытащить. Попробовать. Понять, что кулеБяка получилась, мда.
8. Отшкварки. Задумать пожарить бекон. Отскрести то, что осталось от бекона после прочтения френдленты. С отвращением сжевать.
9. Свернец топлёный. Задумать погреть молоко, забыв глянуть на дату изготовления на пакете. С чувством праведного гнева утопить свернец в унитазе.
10. Каклеты. Соскучиться по мясному. Позвонить маме. Записать рецепт. Потерять рецепт аккурат после того, как будут куплены все ингридиенты. Звонить маме каждые пять минут, вопрошая: “КАК ты это готовишь?”
11. Курица по-драконьи. Красиво уложить куриную тушку на жертвеный алтарь противень, затейливо раскорячив ей ножки. С торжественным видом натереть специями, отправить в духовку, как в последний путь. Поддаться уговорам совести пойти и почитать френдленту, включив духовку на полную мощность. Для очистки совести провести пару холиваров в комментах, поднять в топ десяток постов. Вернуться и извлечь останки из духовки. Убедиться, что с приготовлением блюда вы справились гораздо лучше, чем огнедышащий дракон.
Увидел на одной из фотографий, сделанных в Японии, слово из шести иероглифов! До сих пор я думал, что более пяти "корней" у слова быть не может, да и то редкость. Слово вот такое:
Иероглифы все распознал: сам-перемещать-колесо-учение-изучать-место. Первые три складываются в знакомое [jido:sha] — автомобиль! Ну а вместе, разумеется, автошкола! Интересно, что и на русском это слово многокоренное, хотя где там много, всего-то два корня, по сравнению с японским — сущая ерунда.
А единственное слово на пять иероглифов, которое я знаю, это [hiko:kiko:jo:] — авиастроительный завод.
22 июня. Подвиг Недавно знакомый писатель рассказал мне об этом удивительную историю. Писатель этот вырос в Латвии и хорошо говорит по-латышски. Вскоре после войны он ехал из Риги на Взморье на электричке. Против него в вагоне сидел старый, спокойный и мрачный латыш. Не знаю, с чего начался их разговор, во время которого старик рассказал одну историю.
...читать дальше -- Вот слушайте,-- сказал старик.-- Я живу на окраине Риги. Перед войной рядом с моим домом поселился какой-то человек. Он был очень плохой человек. Я бы дажесказал, он был бесчестный и злой человек. Он занимался спекуляцией. Вы сами знаете, что у таких людей, нет ни сердца, ни чести. Некоторые говорят, что спекуляция -- это просто обогащение. Но на чем? На человеческом горе, на слезах детей и реже всего -- на нашей жадности". Он спекулировал вместе со своей женой. Да... И вот немцы заняли Ригу и согнали всех евреев в "гетто" с тем, чтобы часть, убить, а часть просто уморить с голоду. Все "гетто" было оцеплено, и выйти оттуда не могла даже кошка.
Кто приближался на пятьдесят шагов к часовым, того убивали на месте. Евреи, особенно дети, умирали сотнями каждый день, и вот тогда у моего соседа появилась удачная мысль -- нагрузить фуру картошкой, "дать в руку" немецкому часовому, проехать в "гетто" и там обменять картошку на драгоценности. Их, говорили, много еще осталось на руках у запертых в "гетто" евреев. Так он и сделал, Перед отъездом он встретил меня на улице, и вы только послушайте, что он сказал. "Я буду,-- сказал он,-- менять картошку только тем женщинам, у которых есть дети". -- Почему?-- спросил я. -- А потому, что они ради детей готовы на все и я на этом заработаю втрое больше.
Я промолчал, но мне это тоже недешево обошлось. Видите? Латыш вынул изо рта потухшую трубку и показал на свои зубы. Нескольких зубов не хватало. -- Я промолчал, но так сжал зубами свою трубку, что сломал и ее, и два своих зуба. Говорят, что кровь бросается в голову. Не знаю. Мне кровь бросилась не в голову, а в руки, в кулаки. Они стали такие тяжелые, будто их налили железом. И если бы он тотчас же не ушел, то я, может быть, убил бы его одним ударом. Он, кажется, догадался об этом, потому что отскочил от меня и оскалился, как хорек... Но это не важно. Ночью он нагрузил свою фуру мешками с картошкой и поехал в Ригу в "гетто". Часовой остановил его, но, вы знаете, дурные люди понимают друг друга с одного взгляда. Он дал часовому взятку, и тот оказал ему: "Ты глупец. Проезжай, но у них ничего не осталось, кроме пустых животов. И ты уедешь обратно со своей гнилой картошкой. Могу идти на пари".
В "гетто" он заехал во двор большого дома. Женщины и дети окружили его фуру с картошкой. Они молча смотрели, как он развязывает первый мешок. Одна женщина стояла с мертвым мальчиком на руках и протягивала на ладони разбитые золотые часы. "Сумасшедшая! -- вдруг закричал этот человек.--Зачем тебе картошка, когда он у тебя уже мертвый! Отойди!" Он сам рассказывал потом, что не знает -- как это с ним тогда случилось. Он стиснул зубы, начал рвать завязки у мешков и высыпать картошку на землю. "Скорей! -- закричал он женщинам.-- Давайте детей. Я вывезу их. Но только пусть не шевелятся и молчат. Скорей!" Матери, торопясь, начали прятать испуганных детей в мешки, а он крепко завязывал их. Вы понимаете, у женщин не было времени, чтобы даже поцеловать детей. А они ведь знали, что больше их не увидят. Он нагрузил полную фуру мешками с детьми, по сторонам оставил несколько мешков с картошкой и поехал. Женщины целовали грязные колеса его фуры, а он ехал, не оглядываясь. Он во весь голос понукал лошадей, боялся, что кто-нибудь из детей заплачет и выдаст всех. Но дети молчали.
Знакомый часовой заметил его издали и крикнул: "Ну что? Я же тебе говорил, что ты глупец. Выкатывайся со своей вонючей картошкой, пока не пришел лейтенант". Он проехал мимо часового, ругая последними словами этих нищих евреев и их проклятых детей. Он не заезжал домой, а прямо поехал по глухим проселочным дорогам в леса за Тукумсом, где стояли наши партизаны, сдал им детей, и партизаны спрятали их в безопасное место. Жене он сказал, что немцы отобрали у него картошку и продержали под арестом двое суток. Когда окончилась война, он развелся с женой и уехал из Риги. Старый латыш помолчал. -- Теперь я думаю,-- сказал он и впервые улыбнулся,-- что было бы плохо, если бы я не сдержался и убил бы его кулаком.
Цою сегодня было бы 50... Чем-то мне страшно нравится его песни, его образ, чем-то простым, как пламя изнутри. Я его слушаю больше чем кого либо другого из русского рока, больше даже чем их всех вместе взятых, но никогда никому не советовал послушать и вряд ли смог бы объяснить, чем же так хороши его песни, чем так интересна его личность?
В жизни, как под дождем - однажды наступает момент, когда уже просто всё равно. (с)
Идеалистическая цитатаПочему люди считают, что имеют право разрушить чужие жизни? Уходя, обижая, не звоня, бросая на ветер слова… Вы что, Боги, чтоб решать кому мучиться, а кому жить счастливо? Если уж сказал «Люблю», то будь добр любить до последнего вздоха. Если сказал «Обещаю», то разбейся в лепёшку, но сдержи обещание. Если произнёс «Не отпущу», то сделай всё, чтоб остаться. В противном случае, какой смысл жить, если каждое ваше слово равноценно нулю и не имеет значения? (с) Иван Охлобыстин