В научной работе бывает дофига смешных моментов, хоть давай юмористам со сцены читать, но блин... кто ж это поймет. Сегодня мне довелось читать неофициальную рецензию моего сотрудника Димы на автореферат одного диссертанта из Черновцов. Нехило продлил себе жизнь здоровым смехом.
Вот некоторые выдержки (украинского языка и терминологии — по минимуму):
читать дальшеп. 1. «вперше запропоновано багаторівневу …….» - впервые встречаю автореферат, где новизна диссертационной работы начинается прямо в литературном обзоре.
- п. 4. «удосконалення процесу калібрування вимірювального модуля….» - или я чего-то не понимаю или сверка полученных экспериментальных результатов с табличными данными придумана явно не диссертантом.
В этом разделе предоставлен ответ на вопрос «что будет с «тепловыми полями» если облучить структуры GaP-SnO2» неизвестной геометрии мощным излучением (10-50 кВт/см2) неизвестного происхождения (по смыслу работы УФ светом), причем провести это в импульсном режиме с неизвестными параметрами.
Более того, соискателем декларируется относительная погрешность измерений в 1%, хотя из графина на рис.8 следует, что интенсивность естественного УФ-излучения в 24-00, 12 июля 2012 года в месте наблюдения составляла 10% относительно максимума (в 23-00 интенсивность излучения составляла 0% от максимума). Возможно, диссертант открыл какое-то новое астрономическое явление и не хочет делиться с научным миром. Но лично я полагаю, что относительная ошибка, задекларированная диссертантом, не отвечает действительности.
В актуальности: «при значних інтенсивностях та дозах опромінення спостерігається негативний вплив УФ випромінення на біологічні об'єкти та людину» - можно было еще написать, что вода мокрая, трава зеленая, а солнце светит.
В конце первого раздела обычно ставится задача исследований — для того, чтобы стало ясна постановка задачи собственно первый раздел и нужен. Хотя, постановка задач изложена выше, но из того, что я прочитал по первому разделу мне стало ясно, что проведение автоматизации измерений это хорошо. И что? Можно подумать, что до написания соответсвующей работы было неизвестно, что проводить автоматизированные измерения это лучше, чем круть все руками и записывать результаты на бумажке с помощью карандаша.
«Зменшення крайових струмів витоку та удосконалення їх конструкції» - неясно, что автор имел ввиду под выражением «конструкции токов». Что это такое?
«у базі кристалу» - у кристалла нет базы, коллектора или эмиттера — звучит крайне неграмотно.
Рассказы диссертанта о «бактерицидной составляющей» УФ-излучения вообще насмешили. Мощность излучения, которую декларирует диссертант скорее геноцидная, чем бактерицидная и превышает предельно допустимую норму на 7 порядков [ Иванов Б.С. Жизнь человека и аксиома опасности, М.: МГИУ. – 2010. – С. 230 ].
Возможно, диссертант получил ощутимые результаты в своей кандидатской диссертации, но согласно оформлению автореферата это скрывает. Согласно автореферату, работа соответствует дипломной работе любого технического ВУЗа Украины и безусловно заслуживает оценки «отлично».
В связи с трагической концовкой второго (не последнего) спешала к шедевральному произведению "Jinrui wa suitai shimashita" я решил проанализировать, почему в аниме смерть ГГ не есть препятствием для продолжения сюжета. Более того, именно это событие, порой, раскручивает главный сюжет на полную катушку.
1. Главный герой действительно умер. Совсем. 1а. Сюжет переходит на рельсы драмы, главного героя вспоминают и оплакивают. 1б. Главный герой оказался не главным: слабаком, дураком, вообще злодеем или наоборот размазанным по Вселенной божеством. 1в. Главного героя перерос юный напарник. Теперь он (повзрослевший) будет главным и отомстит за "старшего брата".
2. Главный герой умер, но обещал вернуться. 2а. Воскрешение, порой даже оптом. Без комментариев, очень популярная тема. Зачастую под это и не пытаются подвести теоретическую базу. 2б. Смерть как необходимое условие перехода на следующий уровень. Заодно, способ освежить поднадоевшего персонажа или его мир.
3. Вам просто показалось. 3а. Убили кого-то очень похожего, кого не жалко. До этого о "двойнике" могли и не упоминать, так даже больше неожиданности. 3б. Персонаж принципиально неубиваемый: божество или компьютерная программа. Уничтожили только аватар / одну из копий. 3в. Успел сохраниться: сознание главного персонажа вовремя перекачали, теперь он будет в другом теле (зачастую — 100% копии прежнего).
4. Не то время, не то место. 4а. Друзья главного героя вернулись в прошлое и переиграли ход событий. 4б. Параллельные вселенные: главный герой умер только в нашем мире, но в других есть точно такие же персонажи, они-то нам и помогут.
Очень часто сценаристы выбирают комбинации пунктов, которые могут идти последовательно или параллельно для одного персонажа, также возможны комбинации первого и второго. Порой сложно или принципиально невозможно провести различие между отдельными пунктами для конкретного аниме. И почти всегда остается впечатление, что авторы сами изначально не знали, как повернется сюжет, и действовали так, чтобы каждая серия для зрителей была большой неожиданностью. В конечном итоге смерть главного героя становится чем-то столь же обыденным как школьный фестиваль или поход на пляж.
он: что делаешь? она: я на уроке физики, а ты? он: а я на информатике она: что у вас за школа, как не спрошу, так ты на информатике!! он: я учитель информатики
У меня мизантропическое настроение после просмотра международных новостей на ТВ, интернет-анализа и чтения романа "S.N.U.F.F." (по сценарию этой антиутопии Виктора Пелевина, похоже, и строят сегодняшний мир). Может, не только этого, впрочем.
Люди, как вам кажется, есть на Земле места, где человек может жить достойно? Может не страна целиком, а какая-то ее часть? Чтоб хотя бы не было ощущения тотального дурдома... Ну и, плюс, места где вам хотелось бы жить, даже если они не попадают под определение достойных. Кстати, если это не нынешнее место жительство, то попробуйте объяснить, почему не переехали еще?
А то у меня как-то мотивация пропала. В какой-то момент подумалось — лучше всего остаться тут, на Украине. Потом пошел блок новостей про Украину... бля. Захотелось куда-нибудь свалить поскорее. Куда? На Луну?
Или просто новости не смотреть? Но как-то тупо получается, будто прячусь от страшного бабайки. А мне ж в общем-то не особо и страшно, только безнадежно уныло и жить не хочется.
Пожалуй, пора вспомнить слова нелюбимого мною за многое о. Даниила Сысоева, о том, что у христианина нет земного гражданства. Но, наверное, я не очень-то христианин с некоторых пор, сейчас мне эти слова кажутся выспренными и далекими от жизни. А священник за них подставился под пули, оставил тут жену, детей.
Фу, председатель оппозиции, а ведет себя хуже Киркорова, ладно — некрасиво, но вдобавок же еще и неумно в преддверие выборов... Уже опыт разбора в суде подобного дела есть, что за фигня?
А еще наш американский проект отклонили. Об этом сообщили месяц назад, но сегодня пришли рецензии: 1. Исключительно положительная: Проект амбициозный, тема актуальная, идея гениальная, оформлено добротно, пользы всем будет очень много. Блин, я аж покраснел (от идеи до оформления — это всё моя работа), надо ж было так польстить" 2. Положительная: Все хорошо, авторы молодцы, но могли бы схему своего устройства расписать подробнее. Согласен, но американский начальник мне говорил, что это будет лишним, и комиссия всё равно не поймет деталей. 3. Нейтральная: Выглядит в целом неплохо, но вот теоретическая и практическая часть здорово расходятся, не пойми зачем. Тоже в целом верно, теорию писали американцы, мы ее не вполне согласовали, равно как и не продумали как следует экспериментальную часть. Плюс, в той же рецензии были придирки относительно образовательного аспекта этого проекта, но это уже перебор (прочем, учтем на будущее).
И теперь у меня вопрос: если по-вашему всё так хорошо, то какого ж вы не утвердили проект?!
++ Буквально на днях узнал, что проекты близкие к моей концепции таки есть в природе. Не слишком успешные и в единичных экземплярах, но есть. Значит идея работает и даже не нова.
Созвонился с Аней по поводу репетиторства. Как-то прям ожил, услышав ее голос, такое чувство, будто что-то очень радостное произошло... Хотя с преподаванием этим проблем потом не оберешься, но хочется ведь, душа требует, чтоб я занимался этим.
Петров пришел во вторник на совещание. Ему там вынули мозг, разложили по блюдечкам и стали есть, причмокивая и вообще выражая всяческое одобрение. Начальник Петрова, Недозайцев, предусмотрительно раздал присутствующим десертные ложечки. И началось.
— Коллеги, — говорит Морковьева, — перед нашей организацией встала масштабная задача. Нам поступил на реализацию проект, в рамках которого нам требуется изобразить несколько красных линий. Вы готовы взвалить на себя эту задачу?
читать дальше— Конечно, — говорит Недозайцев. Он директор, и всегда готов взвалить на себя проблему, которую придется нести кому-то из коллектива. Впрочем, он тут же уточняет: — Мы же это можем?
Начальник отдела рисования Сидоряхин торопливо кивает:
— Да, разумеется. Вот у нас как раз сидит Петров, он наш лучший специалист в области рисования красных линий. Мы его специально пригласили на совещание, чтобы он высказал свое компетентное мнение.
— Очень приятно, — говорит Морковьева. — Ну, меня вы все знаете. А это — Леночка, она специалист по дизайну в нашей организации.
( Collapse ) Леночка покрывается краской и смущенно улыбается. Она недавно закончила экономический, и к дизайну имеет такое же отношение, как утконос к проектированию дирижаблей.
— Так вот, — говорит Морковьева. — Нам нужно нарисовать семь красных линий. Все они должны быть строго перпендикулярны, и кроме того, некоторые нужно нарисовать зеленым цветом, а еще некоторые — прозрачным. Как вы считаете, это реально?
— Нет, — говорит Петров.
— Давайте не будем торопиться с ответом, Петров, — говорит Сидоряхин. — Задача поставлена, и ее нужно решить. Вы же профессионал, Петров. Не давайте нам повода считать, что вы не профессионал.
— Видите ли, — объясняет Петров, — термин «красная линия» подразумевает, что цвет линии — красный. Нарисовать красную линию зеленым цветом не то, чтобы невозможно, но очень близко к невозможному…
— Петров, ну что значит «невозможно»? — спрашивает Сидоряхин.
— Я просто обрисовываю ситуацию. Возможно, есть люди, страдающие дальтонизмом, для которых действительно не будет иметь значения цвет линии, но я не уверен, что целевая аудитория вашего проекта состоит исключительно из таких людей.
— То есть, в принципе, это возможно, мы правильно вас понимаем, Петров? — спрашивает Морковьева.
Петров осознает, что переборщил с образностью.
— Скажем проще, — говорит он. — Линию, как таковую, можно нарисовать совершенно любым цветом. Но чтобы получилась красная линия, следует использовать только красный цвет.
— Петров, вы нас не путайте, пожалуйста. Только что вы говорили, что это возможно.
Петров молча проклинает свою болтливость.
— Нет, вы неправильно меня поняли. Я хотел лишь сказать, что в некоторых, крайне редких ситуациях, цвет линии не будет иметь значения, но даже и тогда — линия все равно не будет красной. Понимаете, она красной не будет! Она будет зеленой. А вам нужна красная.
Наступает непродолжительное молчание, в котором отчетливо слышится тихое напряженное гудение синапсов.
— А что если, — осененный идеей, произносит Недозайцев, — нарисовать их синим цветом?
— Все равно не получится, — качает головой Петров. — Если нарисовать синим — получатся синие линии.
Опять молчание. На этот раз его прерывает сам Петров.
— И я еще не понял… Что вы имели в виду, когда говорили о линиях прозрачного цвета?
Морковьева смотрит на него снисходительно, как добрая учительница на отстающего ученика.
— Ну, как вам объяснить?.. Петров, вы разве не знаете, что такое «прозрачный»?
— Знаю.
— И что такое «красная линия», надеюсь, вам тоже не надо объяснять?
— Нет, не надо.
— Ну вот. Вы нарисуйте нам красные линии прозрачным цветом.
Петров на секунду замирает, обдумывая ситуацию.
— И как должен выглядеть результат, будьте добры, опишите пожалуйста? Как вы себе это представляете?
— Ну-у-у, Петро-о-ов! — говорит Сидоряхин. — Ну давайте не будем… У нас что, детский сад? Кто здесь специалист по красным линиям, Морковьева или вы?
— Я просто пытаюсь прояснить для себя детали задания…
— Ну, а что тут непонятного-то?.. — встревает в разговор Недозайцев. — Вы же знаете, что такое красная линия?
— Да, но…
— И что такое «прозрачный», вам тоже ясно?
— Разумеется, но…
— Так что вам объяснять-то? Петров, ну давайте не будем опускаться до непродуктивных споров. Задача поставлена, задача ясная и четкая. Если у вас есть конкретные вопросы, так задавайте.
— Вы же профессионал, — добавляет Сидоряхин.
— Ладно, — сдается Петров. — Бог с ним, с цветом. Но у вас там еще что-то с перпендикулярностью?..
— Да, — с готовностью подтверждает Морковьева. — Семь линий, все строго перпендикулярны.
— Перпендикулярны чему? — уточняет Петров.
Морковьева начинает просматривать свои бумаги.
— Э-э-э, — говорит она наконец. — Ну, как бы… Всему. Между собой. Ну, или как там… Я не знаю. Я думала, это вы знаете, какие бывают перпендикулярные линии, — наконец находится она.
— Да конечно знает, — взмахивает руками Сидоряхин. — Профессионалы мы тут, или не профессионалы?..
— Перпендикулярны могут быть две линии, — терпеливо объясняет Петров. — Все семь одновременно не могут быть перпендикулярными по отношению друг к другу. Это геометрия, 6 класс.
Морковьева встряхивает головой, отгоняя замаячивший призрак давно забытого школьного образования. Недозайцев хлопает ладонью по столу:
— Петров, давайте без вот этого: «6 класс, 6 класс». Давайте будем взаимно вежливы. Не будем делать намеков и скатываться до оскорблений. Давайте поддерживать конструктивный диалог. Здесь же не идиоты собрались.
— Я тоже так считаю, — говорит Сидоряхин.
Петров придвигает к себе листок бумаги.
— Хорошо, — говорит он. — Давайте, я вам нарисую. Вот линия. Так?
Морковьева утвердительно кивает головой.
— Рисуем другую… — говорит Петров. — Она перпендикулярна первой?
— Ну-у…
— Да, она перпендикулярна.
— Ну вот видите! — радостно восклицает Морковьева.
— Подождите, это еще не все. Теперь рисуем третью… Она перпендикулярна первой линии?..
Вдумчивое молчание. Не дождавшись ответа, Петров отвечает сам:
— Да, первой линии она перпендикулярна. Но со второй линией она не пересекается. Со второй линией они параллельны.
Наступает тишина. Потом Морковьева встает со своего места и, обогнув стол, заходит Петрову с тыла, заглядывая ему через плечо.
— Ну… — неуверенно произносит она. — Наверное, да.
— Вот в этом и дело, — говорит Петров, стремясь закрепить достигнутый успех. — Пока линий две, они могут быть перпендикулярны. Как только их становится больше…
— А можно мне ручку? — просит Морковьева.
Петров отдает ручку. Морковьева осторожно проводит несколько неуверенных линий.
— А если так?..
Петров вздыхает.
— Это называется треугольник. Нет, это не перпендикулярные линии. К тому же их три, а не семь.
Морковьева поджимает губы.
— А почему они синие? — вдруг спрашивает Недозайцев.
— Да, кстати, — поддерживает Сидоряхин. — Сам хотел спросить.
Петров несколько раз моргает, разглядывая рисунок.
— У меня ручка синяя, — наконец говорит он. — Я же просто чтобы продемонстрировать…
— Ну, так может, в этом и дело? — нетерпеливо перебивает его Недозайцев тоном человека, который только что разобрался в сложной концепции и спешит поделиться ею с окружающими, пока мысль не потеряна. — У вас линии синие. Вы нарисуйте красные, и давайте посмотрим, что получится.
— Получится то же самое, — уверенно говорит Петров.
— Ну, как то же самое? — говорит Недозайцев. — Как вы можете быть уверены, если вы даже не попробовали? Вы нарисуйте красные, и посмотрим.
— У меня нет красной ручки с собой, — признается Петров. — Но я могу совершенно…
— А что же вы не подготовились, — укоризненно говорит Сидоряхин. — Знали же, что будет собрание…
— Я абсолютно точно могу вам сказать, — в отчаянии говорит Петров, — что красным цветом получится точно то же самое.
— Вы же сами нам в прошлый раз говорили, — парирует Сидоряхин, — что рисовать красные линии нужно красным цветом. Вот, я записал себе даже. А сами рисуете их синей ручкой. Это что, красные линии по-вашему?
— Кстати, да, — замечает Недозайцев. — Я же еще спрашивал вас про синий цвет. Что вы мне ответили?
Петрова внезапно спасает Леночка, с интересом изучающая его рисунок со своего места.
— Мне кажется, я понимаю, — говорит она. — Вы же сейчас не о цвете говорите, да? Это у вас про вот эту, как вы ее называете? Перпер-чего-то-там?
— Перпендикулярность линий, да, — благодарно отзывается Петров. — Она с цветом линий никак не связана.
— Все, вы меня запутали окончательно, — говорит Недозайцев, переводя взгляд с одного участника собрания на другого. — Так у нас с чем проблемы? С цветом или с перпендикулярностью?
Морковьева издает растерянные звуки и качает головой. Она тоже запуталась.
— И с тем, и с другим, — тихо говорит Петров.
— Я ничего не могу понять, — говорит Недозайцев, разглядывая свои сцепленные в замок пальцы. — Вот есть задача. Нужно всего-то семь красных линий. Я понимаю, их было бы двадцать!.. Но тут-то всего семь. Задача простая. Наши заказчики хотят семь перпендикулярных линий. Верно?
Морковьева кивает.
— И Сидоряхин вот тоже не видит проблемы, — говорит Недозайцев. — Я прав, Сидоряхин?.. Ну вот. Так что нам мешает выполнить задачу?
— Геометрия, — со вздохом говорит Петров.
— Ну, вы просто не обращайте на нее внимания, вот и все! — произносит Морковьева.
Петров молчит, собираясь с мыслями. В его мозгу рождаются одна за другой красочные метафоры, которые позволили бы донести до окружающих сюрреализм происходящего, но как назло, все они, облекаясь в слова, начинаются неизменно словом «Блять!», совершенно неуместным в рамках деловой беседы.
Устав ждать ответа, Недозайцев произносит:
— Петров, вы ответьте просто — вы можете сделать или вы не можете? Я понимаю, что вы узкий специалист и не видите общей картины. Но это же несложно — нарисовать какие-то семь линий? Обсуждаем уже два часа какую-то ерунду, никак не можем прийти к решению.
— Да, — говорит Сидоряхин. — Вы вот только критикуете и говорите: «Невозможно! Невозможно!» Вы предложите нам свое решение проблемы! А то критиковать и дурак может, простите за выражение. Вы же профессионал!
Петров устало изрекает:
— Хорошо. Давайте я нарисую вам две гарантированно перпендикулярные красные линии, а остальные — прозрачным цветом. Они будут прозрачны, и их не будет видно, но я их нарисую. Вас это устроит?
— Нас это устроит? — оборачивается Морковьева к Леночке. — Да, нас устроит.
— Только еще хотя бы пару — зеленым цветом, — добавляет Леночка. — И еще у меня такой вопрос, можно?
— Да, — мертвым голосом разрешает Петров.
— Можно одну линию изобразить в виде котенка?
Петров молчит несколько секунд, а потом переспрашивает:
— Что?
— Ну, в виде котенка. Котеночка. Нашим пользователям нравятся зверюшки. Было бы очень здорово…
— Нет, — говорит Петров.
— А почему?
— Нет, я конечно могу нарисовать вам кота. Я не художник, но могу попытаться. Только это будет уже не линия. Это будет кот. Линия и кот — разные вещи.
— Котенок, — уточняет Морковьева. — Не кот, а котенок, такой маленький, симпатичный. Коты, они…
— Да все равно, — качает головой Петров.
— Совсем никак, да?.. — разочарованно спрашивает Леночка.
— Петров, вы хоть дослушали бы до конца, — раздраженно говорит Недозайцев. — Не дослушали, а уже говорите «Нет».
— Я понял мысль, — не поднимая взгляда от стола, говорит Петров. — Нарисовать линию в виде котенка невозможно.
— Ну и не надо тогда, — разрешает Леночка. — А птичку тоже не получится?
Петров молча поднимает на нее взгляд и Леночка все понимает.
— Ну и не надо тогда, — снова повторяет она.
Недозайцев хлопает ладонью по столу.
— Так на чем мы остановились? Что мы делаем?
— Семь красных линий, — говорит Морковьева. — Две красным цветом, и две зеленым, и остальные прозрачным. Да? Я же правильно поняла?
— Да, — подтверждает Сидоряхин прежде, чем Петров успевает открыть рот.
Недозайцев удовлетворенно кивает.
— Вот и отлично… Ну, тогда все, коллеги?.. Расходимся?.. Еще вопросы есть?..
— Ой, — вспоминает Леночка. — У нас еще есть красный воздушный шарик! Скажите, вы можете его надуть?
— Да, кстати, — говорит Морковьева. — Давайте это тоже сразу обсудим, чтобы два раза не собираться.
— Петров, — поворачивается Недозайцев к Петрову. — Мы это можем?
— А какое отношение ко мне имеет шарик? — удивленно спрашивает Петров.
— Он красный, — поясняет Леночка.
Петров тупо молчит, подрагивая кончиками пальцев.
— Петров, — нервно переспрашивает Недозайцев. — Так вы это можете или не можете? Простой же вопрос.
— Ну, — осторожно говорит Петров, — в принципе, я конечно могу, но…
— Хорошо, — кивает Недозайцев. — Съездите к ним, надуйте. Командировочные, если потребуется, выпишем.
— Завтра можно? — спрашивает Морковьева.
— Конечно, — отвечает Недозайцев. — Я думаю, проблем не будет… Ну, теперь у нас все?.. Отлично. Продуктивно поработали… Всем спасибо и до свидания!
Петров несколько раз моргает, чтобы вернуться в объективную реальность, потом встает и медленно бредет к выходу. У самого выхода Леночка догоняет его.
— А можно еще вас попросить? — краснея, говорит Леночка. — Вы когда шарик будете надувать… Вы можете надуть его в форме котенка?..
Петров вздыхает.
— Я все могу, — говорит он. — Я могу абсолютно все. Я профессионал.
Завтра (22/09/2012) в 7 утра отбываю на 2 недели в Германию. Не звоните — у меня роуминг все деньги захавает! Можете писать СМС, но не обещаю, что отвечу, мне там нечем пополнять телефон. Доступ в интернет, очень надеюсь, будет. Но не слишком часто, хорошего понемножку.
Сегодня с утра поехал на хату делать ремонт (папа на всякий случай остался с мамой) и уже там понял, что у меня начинается самая реальная депрессия, в медицинском смысле этого слова. Ничего не хочется, ни одной радостной мысли, от всего одна только усталость, которой и без того сверх меры. Жить физически тяжело: ходить, дышать, есть, пить... о полезном труде и речи быть не может. И я взялся за работу, грунтовку потолка и стен, всего, что осталось. Стол перетаскивал сам на спине, передвигаясь на четвереньках. Дело шло очень туго, приходилось делать перерывы и следить, чтоб не завтыкать в это время (раз я так потерял около часа), но к вечеру как-то втянулся. Домой вернулся в семь вечера. Уже совершенно счастливым.
Никому не рекомендую этот подход, но вот, такие дела... Трудотерапия? Помощь свыше?
Маме совсем плохо, весь день болит голова, зашкаливает давление (за 200). Лекарства не помогают. Будем вызывать скорую, но в больницу не отдадим, ее там прошлый раз чуть не залечили (с тем же давлением).
Имя — Татьяна (если, кто хочет помочь молитвой).
upd.: Уже не так критично, подействовало сильное лекарство, давление опустилось до 170. Пожалуй, обойдемся без скорой.
Представьте себе, что, скажем, в химии, физике, математике или любой другой науке правильная точка зрения определяется путем всеобщего голосования. Вот буквально все собираются - тетя Маша, тетя Зина, сантехник Боря, вон тот мужик с двортерьером на ремешке, сосед, ты сам - и определяют, какую валентность проявляет кислород. А победивший вариант идет в учебники. В какое состояние тогда придет наука? Представили? Хорошо представили? А тогда какого же хера вы удивляетесь, почему наука управлять обществом и государством находится именно в этом состоянии?
++ Когда мы приехали на место и разбили лагерь, я написал маме очень толковую смску: "Мы разбились"
Что общего между стёбом-приколом и недобросовестной рекламой? Исчезновение истины, вот что. На наших глазах размывается – уже совсем почти размылась – граница между истиной и ложью. Кругом одна сплошная виртуальная реальность. Никнеймы, аватары, фотошоп, цифровой монтаж и, конечно же, реклама и пиар. На этом фоне теряют смысл самые простые вопросы: «А это правда было? А ты на самом деле так думаешь?» Такие вопросы лучше не задавать, потому что ответ известен: «Так надо, старик. Не бери в голову, это я прикалываюсь». Конечно, чрезмерная серьезность смешна. Глупо по любому поводу устраивать шерлок-холмсовское расследование. Нелепо по любому вопросу высказывать свои глубоко выстраданные мысли. Но боже мой, как тоскливо жить в мире, где вместо правды – политическая или экономическая целесообразность, а вместо искренних мыслей – сплошной стёб и прикол. Наверное, надо привыкать. Но не хочется.
Сказали приехать на 7.30 (родители поехали с запасом в полчаса, само собой), а когда будет операция всё еще неизвестно... А уже 12.00 и кушать при том маме нельзя, сидят ждут.