3rd year rōnin
Больная рассказала - она была в садике в блокадном Ленинграде, сколько ей там было, четыре-пять. И когда начинались артобстрелы, они бежали в подвал. Бежали сами понимаете как. Кто не мог бежать, того воспитательницы несли.
И вот посидят они в подвале час-другой-сколько придется, потом артобстрел закончится, и дети возвращаются в сад.
У кого ухо обглодано, у кого пальчики. Поскольку крысы. И ни одной кошки.
А боли они не чувствовали, ушки и пальчики, особенно на ногах, у голодающих постепенно теряли чувствительность.
Я давно поняла, что про блокаду надо рассказывать вроде бытовые мелочи. Тогда есть надежда, что поймут.
И вот посидят они в подвале час-другой-сколько придется, потом артобстрел закончится, и дети возвращаются в сад.
У кого ухо обглодано, у кого пальчики. Поскольку крысы. И ни одной кошки.
А боли они не чувствовали, ушки и пальчики, особенно на ногах, у голодающих постепенно теряли чувствительность.
Я давно поняла, что про блокаду надо рассказывать вроде бытовые мелочи. Тогда есть надежда, что поймут.
